«Единственное, что поставит Абхазию на ноги — объединение народа»

Есть ли параллели между ситуацией, возникшей в Нагорном Карабахе, и возможными сценариями развития событий в Абхазии? Способны ли мы также быстро и мобильно отразить внешнее нападение? Об этом мы говорим с первым министром обороны нашей страны, генерал-лейтенантом Владимиром Аршба.

— Принципиальная особенность ситуации в Карабахе это то, что там противоборствующие силы стоят штык в штык друг к другу. Однако, несмотря на то, что с момента окончания войны прошло уже больше двадцати лет, армяне довольно успешно отразили внезапное нападение, что говорит и о состоянии их вооруженных сил, и о боевом духе. Не дай Бог конечно, но если бы что-то подобное произошло у нас, и, представим, рядом с нами нет российской группировки. Как обстоят дела с нашей обороноспособностью? Способны ли мы также быстро и эффективно отразить внешнее нападение?

— Наш конфликт в корне отличается от того конфликта, который произошел в Нагорном Карабахе. Мы на сегодняшний момент
находимся в состоянии войны с Грузией, что в свою очередь создает определенные угрозы. На данный момент я не вижу угрозы
реальных боевых действий у нас, поскольку наша республика признана Российской Федерацией. А у нас подписаны договора с
Россией, и сейчас практически сформирована объединенная группировка войск. Я думаю, что активных боевых действий на
территории Абхазии не будет, но ведение диверсионных и террористических действий вполне может быть. Мы маленькое зёрнышко в
большой геополитике, которая на сегодняшний момент развернута в нашем регионе.

Сегодня есть опасность и захода на нашу территорию тех же боевиков под видом репатриантов. У нас был круглый стол о внутренней и
внешней безопасности. Если на сегодняшний день внешняя безопасность как бы отходит на второй план, то внутренняя безопасность выходит на первый план.

— Об обороноспособности нашей армии говорят только общие вещи. Вы же владеете информацией в более длительном временном отрезке. Чем обладает наша армия? Ее оборонный потенциал, виды вооружения, технологии и военнослужащие?

— Количественный состав вооружения и техники — эти данные являются секретными. Что касается солдатов срочной службы, которые сегодня есть, то это наш будущий резерв, чтобы за рычаги танков садились не 50-60- летние мужчины, а молодые ребята. В период срочной службы молодые ребята проходят обучение, и их зачисляют в резервы. Нам достаточно двух дней, чтобы мобилизовать наши резервы. У нас нет такого, как в Советском Союзе, когда были мобилизационные планы и пункты сбора личного состава. У нас каждый боец резервных подразделений знает даже, в какой окоп ему идти.
В послевоенный период у нас неплохо было с артиллерией. И та артиллерия, которая у нас есть, вполне достаточна. Нашим руководством и министерством обороны было сделано многое, чтобы приобрести технику. Но в целом их количество вполне достаточно для республики.

— У нас с Россией подписан договор об объединенной группировке войск. Что конкретно и когда в плане обороны это может дать?

— Самое главное, что у нас уже существует такая группировка, и уже многие горячие головы, которые хотели бы решить наш конфликт силовым путем, отступят. Это говорит о том, что те вооружённые силы России, которые есть, смогут на законных основаниях защищать наши рубежи. Боевое сотрудничество кроме плюсов ничего не дает. Тем более учитывая то, что вооружённые силы России одни из самых лучших и мобильных. Что касается объединенной группировки, то она будет развернутого состава в постоянной боевой готовности, и через два часа после начала военных действий обязана быть готовой. Естественно, если наши военнослужащие будут проходить ту же боевую подготовку, то наш личный состав будет обучаться. Это повышает уровень, потому что образование для офицера идет в основном, как самообразование. А здесь будут новые возможности. В том числе то, что наши военнослужащие будут изучать современное ведение боевых действий. Ведь тактика ведения боевых действий меняется, и всегда нужно вносить новые коррективы, тем более с учетом тех событий, которые сегодня происходят.

— Можно ли сказать, что вообще время армий такого типа, резервистско-мобилизационного, какой была и абхазская армия, прошло?

— Оно только наступает. Посмотрите на Сирию, там их называют отрядами, силами самообороны, но это и есть резерв. В любом случае, если начнется война, то будет мобилизация всех сил. Поэтому резерв только вступает в силу. Не секрет, что содержать большую армию сложно, и поэтому упор делается на резервы. Даже в США есть подразделения самообороны, это тот же самый мобрезерв, просто название другое.

— Мы много говорим о российских военнослужащих и российской военной технике. Не значит ли это, что без российской помощи мы бы ничего не смогли?

— Нет, это не так. Но те, кто захочет на нас напасть, будет прекрасно понимать, что воевать им придется не только с нами, но и с Россией. Однако, это не значит, что без Российской Федерации мы ничего не можем. До признания Республики Абхазия мы всё делали сами, учитывая все операции в послевоенный период. Сейчас же в сфере обороны многое по другому. Часто говорят, что Абхазия за счёт своего положения является буферной зоной для России. Но давайте не будем забывать, что такое 250 километров для современных видов вооружения. Это ничего. И буферной зоной мы никак не можем быть. Мы прекрасно видели по опыту событий, которые сейчас происходят, как с Каспийского моря бомбили территории Сирии, занятые ИГИЛ.

— НАТО проводит военные учения на территории Грузии. Это лишь гипотетическая, или практическая для нас угроза?

— Любые учения, которые проводятся с теми вооруженными силами, на чьей территории они проводятся, это по большому счёту боевое слаживание. Чем больше учений там проводит НАТО, тем больше угроз для нас. Это всё нужно обязательно отслеживать и изучать системы проведения учений. В основном они проводят учения в плане высадки морского десанта и введения боевых действий в городе и горах. А что у нас? Море, город и горы. Когда военные набирают силу, то им в конечном итоге захочется использовать свои навыки в реальной обстановке. Поэтому пока у нас не будет подписан договор о мире с Грузией, мы всегда будем находиться в состоянии опасности. А это будет лишь тогда, когда к руководству в этой стране придут трезвомыслящие люди.

— Мы не можем не задать вопрос и о нашей внутренней политике. Как в целом вы оцениваете сегодняшнюю внутриполитическую ситуацию в Абхазии?

— Внутриполитическая ситуация у нас очень сложная и напряженная. Есть такое понятие, когда говорят, что приближается гроза — это сегодня про нас. В целом, сейчас сложный период для нашей республики. Я вижу одну проблему, и это не касается нынешнего руководства, просто доверие народа к власти подорвано. У нас любая инициатива воспринимается в штыки. Нужно всегда трезво оценивать обстановку. Была большая надежда на то, что нынешнее руководство займется объединением нашего народа, но мы, как в 2004 году разделились, так раздельно и ходим. К сожалению, это так и это плохо. Но мы с учетом нашей малочисленности не имеем права себе такое позволить. Единственное, что поставит Абхазию на ноги — объединение народа.

Беседовала Стелла Адлейба