Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо заглушить информационный шум и взглянуть на некоторые факты. А их за 4,5 года президентства этого человека сложилось уже немало. Можно порассуждать на примере одного вопроса.
По его инициативе предприняты конкретные действия, направленные на решение скопившихся за долгое время вопросов, под тяжестью которых вполне реально могут деформироваться, казалось бы, нерушимые дружеские отношения Абхазии и России.
Почти два десятилетия с абхазской стороны происходило увиливание от просьб Российской Федерации по переоформлению прав собственности на объект госдачи в Пицунде, исторически использовавшийся ими для организации отдыха высших должностных лиц сперва СССР, а потом и России. Дело, вроде бы, не сложное, но вызвало бурную реакцию в определенных слоях абхазского политического истеблишмента и наспех созданных перед началом специальной военной операции (СВО) неправительственных организаций (НПО). Начались митинги, протесты, и легкая антироссийская риторика. Российская Федерация в лице чиновников всех уровней власти, в том числе депутатов Государственной Думы, и раньше не понимали, в чем же такая большая проблема, а теперь и подавно.
Знал ли Аслан Бжания, что будет такая острая реакция в обществе? – Ну, конечно же, знал. При этом, не взирая на очевидный политический урон, пошёл в эту экспедицию. Вопреки оппозиционным нарративам, тиражируемым из всех информационных помоек, Аслан Бжания, рискуя своей политической карьерой, боролся за здравый смысл. И одержал победу, при этом проиграв во внутреннем абхазском информационном поле. Что важнее, судьба страны или политические дивиденды?
Для Аслана Бжания, очевидно, первое. Для оппонентов политические дивиденды весят больше, чем риск утратить доверие в отношениях с единственным стратегическим союзником, другом, защитником и гарантом военной безопасности. В этом смысле мы не должны забывать о некоторых критически важных аспектах формирования процессов развития молодых государств. Как правило, оппозиционные силы, имеют обыкновение чересчур сильно погрузиться в политические игры, забывая о национальных интересах. А также о важности поддержания баланса в функционировании государственных институтов в целом. В этом смысле вспоминается позиция президента Сергея Багапша, который прямо заявлял, что о важности привлечения российских инвестиций через вложения в недвижимость, отмечая, что это полезнее и реалистичнее для страны, чем, например, из США или Франции. Также Багапш отмечал, что более активное экономическое и политическое присутствие России отвечает интересам абхазского общества, мол, невозможно, чтобы «Россия нас охраняла, помогала деньгами, строила здесь дороги, но чтобы правили здесь мы сами, без России. Так не бывает». На вопрос относительно того, что Абхазия может стать своего рода плацдармом для России, Сергей Багапш отмечал, что в случае, если Грузия становится силой НАТО в регионе, у РФ не остается выбора. Не упоминая того, что это, в принципе, отвечает интересам Абхазии. Лидер Абхазии, несмотря на критику оппозиции, последовательно работал в данном направлении.
Интересно заметить, что также было отмечено то, что в республике не до конца поняли новый формат отношений с РФ после 2008 г. А именно отношения Москвы и Сухум, это уже межгосударственные отношения между суверенными странами, и к этому формату некоторым представителям местной оппозиции необходимо привыкнуть. И президент Багапш, как и сейчас Аслан Бжания, активно и последовательно выступают за увеличение присутствия российского капитала в развитии республики. В целом стоит заметить, что также президент Багапш выступал за особый формат интеграции с РФ, а именно создание союзного государства. Союзное государство – действительно эффективная модель экономического и политического объединения двух стран и народов.
Источник: Абхазия 24
